Много лет Дмитрий Харатьян стойко ассоциировался с образом обаяшки-блондина с васильковыми глазами, романтика с гитарой, героя-любовника, красавчика-гардемарина и спасителя России в одном лице.
Бесшабашный, легкий, страстный, улыбчивый, открытый, искренний… Он мог себе позволить, например, во время живого концерта выскочить под песню «Не вешать нос, гардемарины!» на лихом скакуне прямо на сцену, и этим ошарашить зал.
Но как быстро летит время! Тот юноша давно вырос, сам давно стал папой и потенциальным дедушкой. Поменялись его мечты и приоритеты. Но осталось главное — Харатьян по-прежнему патриот и романтик, невзирая на возраст.
В день рождения Дмитрия Харатьяна (21 января 1960 г.) предлагаю его интервью, взятое несколько лет назад.
ГОСПОДИН ВЕЛИКИЙ СЛУЧАЙ И ЗОЛОТО-БРИЛИАНТЫ
— Дмитрий, ваши герои давно стали синонимами таких святых понятий, как любовь, добро, дружба, патриотизм… А в жизни вы тоже – романтик и патриот?
— По большому счету – да! Ценю благородство и настоящую дружбу. Верю в лучшее и доброе в каждом человеке.
— Не будете отрицать, что некоторая доля везения в вашей кинокарьере присутствует? — Даже не «некоторая»… Вообще, на мой взгляд, везение в актерской судьбе, как ни в какой другой, играет первостепенную роль. Без фортуны, удачи этой профессии не существует.
И я не исключение. Кино меня выбрало. Мне было 15 лет, я еще не знал, кем буду, и уж точно не думал становиться артистом. Увлекался спортом — гонял в хоккей и футбол, играл на гитаре в вокально-инструментальном ансамбле.
Но вмешался тот самый господин Великий Случай. Случайно узнал, что режиссеру Владимиру Меньшову, который задумал снимать фильм «Розыгрыш», нужен парень, умеющий играть на гитаре и петь.
Из интереса пошел на «Мосфильм» с гитарой через плечо и спел, через какое-то время был утвержден на главную роль. И утром 10 января 1977 года (даже дату запомнил) — сразу после выхода фильма, как говорится, «проснулся знаменитым».
Опережая очень частый следующий журналистский вопрос, «не заболел ли я часом знаменитой «звездной болезнью», говорю честно: что-то вроде этого было.
— ?! — Ну не готов я оказался к такому! На меня показывали пальцем в транспорте. Впервые (а мне было-то всего 16 лет) я менял по несколько раз номер телефона! И это были только «цветочки».
Поначалу нравилось. Потом понял, что у славы и популярности есть другая сторона медали. И стал тяготиться своей известностью…
После окончания средней школы я пытался поступить в «Щуку», но из-за своей абсолютной неподготовленности провалился. И уехал в Центральные Кызыл-Кумы.
— Зачем? — Открою великую тайну: искал золото, бриллианты… (Смеется). В марте 1978 года устроился в геолого-поисковую партию и поехал рабочим второго разряда искать золото и серебро. Два месяца мы жили в палатках в пустыне.
Вставали в 4 утра и шли в маршруты, снимать показания. А вокруг — каракурты, змеи, скорпионы, фаланги — экзотика. Это был такой кайф! Физически было очень тяжело, но дух романтизма нам помогал. Сразу по возвращении из пустыни я поступил в Щепкинское театральное училище.
— Еще какие-нибудь необычные приключения, наподобие золотоискательства, выпадали на вашу долю?
— Необычные? В 24 года, будучи уже известным артистом и молодым папашей, я ушел в армию. Полтора года, как и положено человеку, который закончил высшее учебное заведение, я безо всякого блата отслужил в Москве.
Но не в театре Советской армии и не в ансамбле Александрова, а в строевой части — военизированной пожарной охране МВД СССР. Моя воинская профессия – пожарный. Так что теперь и пожар могу потушить, если что.
«ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ ХАРАТЬЯНА»
— Пик популярности Дмитрия Харатьяна пришелся на 1989 год — после «Гардемаринов» Светланы Дружининой?
— Куда, между прочим, я тоже попал совершенно случайно. На роль Алеши Корсака был утвержден мой друг Юрий Мороз. Но он тогда заканчивал последний курс ВГИКа, должен был снимать дипломный фильм и отказался от роли.
Муж Светланы Дружининой, Анатолий Мукасей, посоветовал ей посмотреть «одного мальчика по имени Дима Харатьян». Дружинина просто дала мне ноты, текст и попросила спеть. И когда я запел: «Весна без листвы, как жизнь без любви…», она сказала: «Это он»…
Между прочим, сейчас я отчетливо понимаю, что «Розыгрышу» я безумно благодарен еще по одной причине. Ведь та популярность, которая свалилась после роли Алеши Корсака в «Гардемаринах», оказалась просто сумасшедшей, сокрушительной.
В провинциальных городках я выходить на улицу не мог, поклонницы меня разрывали на кусочки. По крайней мере, ездить в общественном транспорте перестал – стало опасно для жизни. Могли порвать как газету… (Смеется.)
Это не преувеличение. Я скрывался от них, крыша чуть опять не уехала. Но я выстоял, потому что после «Розыгрыша» был готов к любым испытаниям славой.
— В «Гардемаринах» не только много любви и страстей, но и драк, фехтования, скачек. В трюковых съемках вы обходились без дублеров?
— Разочарую вас. Я твердо уверен в том, что каждый должен заниматься своим делом. Конечно же, я с удовольствием участвую в трюках, которые мне по силам из-за моей подготовленности, например, в скачках, фехтовании, даже драках.
А вот прыгать с Останкинской башни на асфальт я никогда не стану… В юности мне часто приходилось скакать верхом, но это не от моей большой любви к трюкачеству, просто, если бы в «Гардемаринах» за меня это делал дублер — мне бы остались одни крупные планы.
На самом деле я всегда очень боялся лошадей. Лошадь — это живое существо, мало ли что ей в голову взбредет.
Помню, однажды на ипподроме мы снимали проскоки для «Гардемаринов». Только включили камеру, моя лошадь видимо решила, что к финишу должна прийти первой, и как рванет вперед. Все закончилось тем, что я вылетел из седла, перелетел через ее голову и упал.
А она поскакала дальше. Со стороны, наверное, зрелище было еще то. Меня накрыло плащом, я, путаясь в шнурках, вскочил на ноги, сорвал с головы этот плащ и с воплем: «Сейчас, подождите, все переснимем», — бросился догонять лошадь
. Оператор потом мне признался: был уверен, что ему удалось запечатлеть «последний подвиг Харатьяна».
— Наверное, наивный вопрос, и все-таки. Гардемарины были такие дружные на экране. Почему они оказались не такими дружными в жизни? — Потому что экран — это не жизнь. Кино — это работа. Вы что, со всеми дружите, с кем работаете?
КРИЗИС СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА
— Одно время много писали о вашем увлечении алкоголем. Было дело? — Пресса этому уделяла гораздо больше внимания, чем я сам.
Не хочу сказать, что никогда ничего подобного не было, но есть и более запойные среди нашего актерского контингента. Но все это в далеком прошлом – в начале 1990-х. Сейчас я веду абсолютно здоровый образ жизни.
А тогда… Свой диагноз я поставил себе сам: кризис среднего возраста. У меня одна за одной выходили картины — «Мордашка», «Виват, гардемарины!», «Гардемарины-3», «Черный квадрат», «На Дерибасовской хорошая погода…»
В 1991 году меня назвали лучшим актером года. Я давал концерты – 200-300 раз в год. Конечно, уставал безумно, случались и страшные депрессии.
Но мне хочется сказать о другом. Сразу после «Гардемаринов» Леонид Иович Гайдай предложил сняться в главной роли фильма «Частный детектив, или Операция «Кооперация».
Этот фильм подарил мне новое счастье! На этих съемках в Одессе я познакомился с моей нынешней женой — Мариной, с которой мы живем вместе уже (даже страшно сказать!) более 30 лет.
— Ваша женитьба расставила все по местам? — Можно сказать, и так. А в 1998 году родился наш сын Иван. Тогда же впервые я вышел на театральную сцену.
В одной из первых антреприз в Москве — спектакле Миши Горевого по Стейнбеку «О мышах и людях» мы с Александром Балуевым исполнили главные роли. Считаю, что все это веховые этапы в моей жизни.
— Кстати, почему вы — выпускник театрального училища — долгое время сцену игнорировали? — Я закончил «Щепку», но театральным актером на момент выпуска себя не ощущал, считал своей «основной стихией» кино.
Теперь понимаю — просто не был готов. Боялся, что я, весь такой известный и востребованный в кино, придя в театр, грубо говоря, облажаюсь. До театра нужно «дорасти». И мне потребовалось какое-то время.
Следующей важной вехой считаю работу с Максимом Дунаевским и два мюзикла, в которых мне посчастливилось играть, петь, танцевать, – «Веселые ребята»
(по мотивам знаменитого фильма Александрова, к которому Максим Исаакович написал 12 новых песен) и «Любовь и шпионаж», где у меня просто удивительная партнерша – Лариса Долина.
ГЛАВНАЯ ПОТЕРЯ – РОЛЬ ПУШКИНА
— Дмитрий, хотя многие и считают вас «баловнем судьбы», наверняка и серьезные потери в карьере были?
— Пару раз терял хорошие роли в кино. Очень жаль, что меня не утвердил Никита Михалков в фильме «Родня» на роль, которую потом сыграл Олег Меньшиков. А самый мой главный проигрыш… Пушкин.
Марлен Хуциев в 1981 году хотел снять фильм об Александре Сергеевиче. Когда меня позвали на пробы, я думал о любой роли, но только не о нем. Блондин как-никак, типа Дантеса… И вдруг мне говорят: «Главная роль!» Я был уверен, что меня разыгрывают.
Я спросил у ассистентки Хуциева: «Вы меня живьем-то видели? Бакенбарды у меня вроде бы не растут и даже кудри не вьются».
Но потом Хуциев объяснил, что видел меня в чьей-то дипломной работе. Я там в роли лейтенанта ехал на танке, весь испачканный, и был похож не на Пушкина, а на Ганнибала. Грим мне делали по пять часов, накладывали разные носы, клеили бакенбарды, делали большие губы.
В результате получился натуральный Александр Сергеевич, как с картинки. Но на худсовете Госкино Хуциеву сказали: «Вы с ума сошли! Пушкин — гений русского народа, а тут какой-то подросток-четверокурсник, да еще с фамилией Харатьян».
Тогда Хуциев из принципа отказался снимать другого актера. Фильм закрыли. Кстати, из-за фамилии я не сыграл у Карена Шахназарова в «Мы из джаза»…
— На этот раз чем она помешала? — Когда худсовет просматривал мои пробы, и кто-то опять пошутил про фамилию, Шахназарову предложили: «Давайте еще кого-нибудь попробуем на эту роль, вот, к примеру, хотя бы Скляра».
А у Карена от этого фильма зависела его судьба в кино: первая его картина провалилась, и фильм «Мы из джаза» был его последним шансом. Он не мог рисковать и утвердил Скляра.
Хотя очень жаль этот фильм, потому что на пробах я был в ударе, играл свободно и легко и с артистами и с режиссером работал душа в душу.
ДОНЖУАНСТВО В ПРОШЛОМ
— Раньше секс-символ 1980-х Дмитрий Харатьян в жизни был настоящим донжуаном, ездил на дорогой машине по городам и весям, заводил курортные романы с поклонницами.
— Да вы что! Это все сплетни! С поклонницами отношения у меня всегда были сдержанные: если тебе на шею вешаются, это не значит, что ты себя должен вести соответствующе. Я никогда не ставил себе задачи очаровать женскую аудиторию всей страны.
— Еще вам приписывают… — Стоп-стоп-стоп! Честно говоря, лет мне уже много, всего и не упомнишь. Я вообще человек коммуникабельный, поэтому со всеми находил общий язык.
И всем своим партнершам симпатизировал, порой был очарован, иногда даже увлекался — с кем не бывает. Они, возможно, тоже были в меня тайно влюблены, но меня в свои страсти не посвящали.
Это в ранней юности у меня было много романов. А сейчас я закоренелый семьянин – причем моногамный.
— Говорят, ваш характер — «не сахар». Да и ваша жена характеризует вас как «абсолютного деспота» в семейной жизни. Вы с этим согласны?
— Отчасти это так. Да, не сахар, но и не соль, и не перец. Я человек сложный, противоречивый и неудобный для долгого общения. Бываю замкнутым, занудливым, раздражительным. Жить вместе со мной долгое время — это тяжкое испытание, в некотором смысле даже подвиг.
— Какие, по-вашему, качества в женщинах самые важные? — Женственность, обаяние, покладистость, нежность, умение по-матерински заботиться. Мне не нравятся женщины эпатирующие, которые нарочито публично стараются выделиться.
Мне хочется покоя. А по армянским традициям дом — это единственное место, где можно обрести покой при жизни (ха-ха-ха!). Дома хочется отдыхать. Не просто валяться на диване, а полноценно отдыхать и душой, и телом.
— Ваши дети не продолжили актерскую династию. Чем они занимаются? — Старшая дочь, Саша, с красным дипломом окончила экономико-статистический университет — МЭСИ по специальности «Финансы, кредит и банковское дело», но по второму образованию она – продюсер.
Надеюсь, когда-нибудь поработаем вместе. А вот младший, Ваня, в 6 лет снимался в «Андерсене» у Эльдара Рязанова — сыграл маленького Ганса-Христиана. Его случайно Эльдар Александрович увидел в Сочи «Кинотавре», пригласил, сделал пробы.
И снял. Ваня абсолютно творческий человек: играет на фортепьяно, сочиняет музыку, у него есть гибкость, пластичность. Артистичный, обаятельный. Словом, не без способностей. Но для меня, как для отца, — главное, чтобы он вырос нормальным человеком.
ОБАЯТЕЛЬНЫЙ МЕРЗАВЕЦ
— Публичная профессия обязывает поддерживать отличную физическую форму. Все-таки внешний вид актера — его бренд. Поделитесь секретом: как вам удается выглядеть моложе своих лет?
– Думаю, главная причина — это гены и отказ от дурных привычек. Умение следить за собой и позитивный взгляд на мир. Кроме того, я люблю все, что связано с движением, спортом.
При нормальном раскладе два раза в неделю играю в большой теннис. По возможности посещаю бассейн, спортивный клуб, где и тренажеры, и массаж и турецкая баня. Вот и все.
— Вы как-то сказали, что время превратило вас из романтического героя в обаятельного мерзавца. — Ха-ха-ха! Это теперь мое новое киноамплуа. Я понимаю, что иду на большой риск.
Но начиная с роли Ивана Долгорукого в «Тайнах дворцовых переворотов», я теперь действительно играю исключительно обаятельных мерзавцев, мерзопакостных гаденышей и отпетых негодяев (улыбается). Хотя, как мне кажется, даже отпетые негодяи в моем исполнении, и те немного романтики.
— Вы трудитесь и довольно успешно на многих «фронтах»: снимаетесь, продюсируете, ведете передачи, играете в театре, поете в мюзикле… Дмитрий Харатьян – обеспеченный человек?
— Все относительно, сами понимаете. Могу сказать, что самую большую денежную сумму я держал в руках, когда снимался в фильме Леонида Гайдая «На Дерибасовской хорошая погода…» Да что там сумму! Я держал в руках все казино! Шучу, конечно.
— Можете перечислить самые счастливые нетворческие моменты жизни? — Самые глубокие и сильные ощущения для меня все же первые. Это первый велосипед, первая гитара и первый поцелуй. А самые более поздние счастливые моменты – рождение детей.
— Мечта осталась прежняя – сыграть Гамлета на музыкальной сцене? — Сегодняшняя мечта совершенно не романтическая. Амбиции в работе ушли на второй план.
Не хочу ни «гамлетов», ни «королей лиров». Сейчас, когда есть опыт человеческих потерь, хочется только одного: чтобы все близкие и друзья были живы и здоровы.
А в детстве у меня была мечта увидеть летающую тарелку и еще, чтобы не было войны. Казалось бы, какие давние, абсолютно детские мечты, а для меня они до сих пор актуальны.
