Супруг Елены Романовой – Игорь Костолевский – к артистической карьере жены относился равнодушно. Он считал, что магия его имени помогает жене автоматически, не требуя дополнительных усилий.
Комфортное существование, налаженный быт, прочное семейное положение – что еще надо женщине для полного счастья? Независимости, — поняла Елена однажды. И взбунтовалась.
И никаких мужей-актёров!
Лена была единственным ребенком в семье. Мама-переводчица всегда мечтала направить ее по своим стопам. А посему дочь штурмовала неправильные английские глаголы в спецшколе и участвовала в самодеятельных спектаклях, поставленных на языке Шекспира.
Эти роли, однако, произвели на Лену такое впечатление, что вопреки маминой воле она решила стать актрисой.
В Щукинское она поступила с первого раза. Домочадцы здорово огорчились, а упрямая мама все же настояла, чтобы Лена параллельно училась на курсах английского при инязе. Мама считала, что это впоследствии даст куда более верный кусок хлеба, чем шаткая актерская стезя.
Чтобы успокоить ее, Лена не только исправно посещала курсы, но даже поклялась, что никогда не выйдет замуж за актера. Ведь все они, по мнению мамы, нарциссы, любят только себя в искусстве и какие же из них после этого мужья!
И тут на тебе, сюрприз судьбы. Ей делает предложение сам Игорь Костолевский. С ним Елена Романова, уже выпускница «Щуки», познакомилась летом 1982 года на съемках фильма «Отпуск за свой счет», где по сценарию они были женихом и невестой.
Костолевский был уже известен по фильму «Звезда пленительного счастья». Лена успела лишь отработать один сезон в Театре Сатиры. Однако роман между ними начался сразу и все три летних месяца, которые были заняты съемками, Игорь и Лена не разлучались.
33-летний Костолевский не был женат. Лену поразило, что его экранный образ совершенно не похож на истинный. В жизни Игорь оказался серьезным, надежным, очень заботливым, тем более что был старше Лены на девять лет⤵️
В общем, девушка не задумываясь ответила «да». А в голове крутилось: боже, что я скажу маме?
На подмостках с Мироновым
Новый театральный сезон Лена встретила уже в качестве жены Костолевского. Кое-кому в театре это пришлось не по душе. Если раньше молодую дебютантку недолюбливали женщины, а мужчины, наоборот, защищали, то теперь они тоже стали выказывать признаки недоброжелательности.
Но Лена еще не успела ни разочароваться в театре, ни познать горечь неудач. Хотя в Сатиру ее взяли всего лишь на договор, ей сразу повезло, потому что Андрей Миронов, находившийся в ту
пору в зените славы и расцвете таланта, поставил спектакль по пьесе Островского «Бешеные деньги» и главную роль, Лидии Чебоксаровой, дал ей.
Василькова играли по очереди Георгий Мартиросян и Андрей Миронов. Успех был огромный и, несмотря на зависть других – ишь, выскочка! – Лена прожила этот театральный сезон на подъеме.
Работать с Мироновым было и интересно, и в удовольствие: его юмор, его неподражаемое обаяние, его талант – все это приподнимало над действительностью.
И Лена смогла полюбить театр со всем его содержимым, и в дальнейшем научилась ценить хорошее и не замечать плохое.
Между тем договор с театром уже кончался, а главный режиссер Валентин Плучек что-то не приглашал подписывать новый. Елена чувствовала, что ситуация повисла в воздухе…
Выручило то, что режиссер Театра имени Пушкина Сергей Яшин, поставивший спектакль «Сочная вырезка для Фрейкен Авсениус», искал героиню взамен актрисы Веры Алентовой, которая уезжала на съемки.
Он пригласил Елену Романову и не ошибся. За полтора месяца до премьеры Елена ввелась в спектакль и прекрасно сыграла на премьере. Таким образом, она плавно покинула Театр Сатиры, перейдя в Пушкинский.
Кажется, судьба вела ее к успеху. Андрей Гончаров, главный режиссер театра имени Маяковского заметил Елену в спектакле, поставленном Сергеем Яшиным, и пригласил ее в свой театр.
Переходить в Маяковку, где играл и муж, Игорь Костолевский, положение которого там в тот момент было более чем нестабильным, было с ее стороны рискованным шагом, но Гончаров
сразу дал много ролей, и Елена думала про себя: «Вот он, мой шанс!» И тут обнаружила, что беременна.
ЕЁ ВЫБОР
Когда сыну Алеше исполнилось три года, у него открылось заболевание – астматический бронхит, – и это обстоятельство все изменило в творческой судьбе Елены. Вопрос что выбрать: здоровье ребенка или карьеру – перед ней даже не стоял.
Она отказалась от множества интересных предложений в кино. В театре играла только в сезон, а летом, едва начинались гастроли, Елена брала отпуск и на три месяца увозила ребенка на юг.
Ее роли в этот момент играли актрисы второго состава. Целых тринадцать лет, пока сын не подрос и не окреп, Елена всю себя посвящала семье.
Игорь отцом был замечательным, помогал во всем. Но первые лет пять им было очень тяжело, и прежде всего — материально. Они хотели растить сына сами, без помощи бабушек и дедушек, да Елена и не смогла бы переложить груз ответственности за больного ребенка на чьи-либо плечи.
Сколько бессонных ночей провела она в тревоге за маленького, когда у него начинался очередной приступ удушья. Всякий раз приезжала неотложка, делали внутривенные инъекции, иногда мальчика забирали в больницу.
Как всякий болезненный ребенок, Алеша был очень привязан к родителям. Бывало, только Елена уедет на спектакль, как он бросает все свои игрушки, тащит к двери стул, становится на него и три часа няня не может оторвать его от дверного глазка, в который он высматривает маму.
— Когда вырасту, — говорил пятилетний Алеша, — стану директором театра, чтобы маму и папу пораньше отпускать с работы.
В эти годы Елена нередко играла вместе с мужем в таких спектаклях, как «Бег», «Жизнь Клима Самгина», «Круг», «Смотрите, кто пришел», «Островитянин» и жила под девизом: «Все равно здорово, что я играю».
Когда она выходила на сцену, то всегда поражала зрителей своим темпераментом, роскошными белокурыми волосами, вьющимися кольцами по плечам, и точеной красотой открытых рук и плеч. Ей было тесно в рамках спектакля, ей хотелось чего-то большего.
Это ощущение, что ей чего-то недодала судьба в театре, живо в ней и сейчас, хотя главных ролей уже набралось около двадцати. Зато были интересные работы в кино, как, например, съемки в Швеции в 1991-1992 году в картине «Враг врага».
Алеше исполнилось девять лет, приступы астмы случались у него уже реже, и Елена смогла позволить себе поехать сниматься. Но все равно она каждые две недели прилетала домой, чтобы не бросать ребенка надолго.
В Швеции она столкнулась с тем, что там, на Западе, совсем другой подход к профессии. На съемки нужно было вставать рано, в семь утра уже приходила машина, в восемь был грим. И никого не интересовало: готова Елена или нет, она должна была быть готова.
Режиссер не делал ни с кем подробного разбора ролей, как это принято у нас. Елена как-то спросила: «Какая у меня сверхзадача?» — на что Ян Линдстрем посмотрел на нее с полным
недоумением: «Вы контракт подписали? Он вас устраивает? Тогда сами должны знать, какая у вас сверхзадача».
В шесть вечера съемки заканчивались, все тут же расходились, и Елена оставалась одна. Машина отвозила ее в отель до завтра. Наутро снова начиналась напряженная работа.
Каждые два часа актерам давали витамины, каждые три дня они посещали солярий за счет фирмы, еда подавалась на съемочную площадку. Вся киногруппа работала как какой-нибудь небольшойзавод.
Елену подстерегало и еще одно испытание. Контракт она подписывала, не видя сценария, а когда ей дали его прочесть, то выяснилось, что там будет много постельных сцен.
Она играла русскую пианистку, у которой был роман со шведским дипломатом. Партнером ее был красавец Петер Хабер⤵️
Зная пуританский склад характера своего супруга, Елена позвонила ему в Москву и поставила в известность, ведь отказаться от контракта она уже не могла, пришлось бы платить огромную неустойку.
Она сама очень волновалась, потому что никогда еще в подобных сценах не снималась. Позже, когда Елена получила кассету с фильмом, она увидела, что все сцены любви были сняты
оператором Питером Фишером очень тактично и красиво. Игорь даже приревновал: «Ты не могла так сыграть!»
Тем временем слава актёра Игоря Костолевского с каждым днем росла. Он много снимался в кино, а в театре занял прочное положение ведущего артиста.
Как и водится, он кумир женщин, у него масса поклонниц. Елена старается не ревновать, ведь они с самого начала договорились, что будут верить друг другу.
Но иногда поклонницы, а скорее, это просто фанатки, переходят все границы. Звонок домой: «Вы знаете, что у вашего мужа есть ребенок на стороне?» Или: «Я беременна от вашего мужа и собираюсь рожать». Звонили по ночам и таинственно молчали в трубку.
Потом Лене стала попадаться на глаза возле служебного входа в театр рыжеволосая женщина. Она обычно стояла, крепко прижимая к груди сумочку, и странно-натянуто улыбалась, встречаясь с Леной взглядом.
А однажды, когда шел спектакль «Круг», Игорь и Елена были на сцене, Игорь вдруг увидел эту особу демонстративно сидящей в первом ряду. Как только поменялась сцена, он ушел за кулисы и вызвал администратора.
Через минуту администратор и милиционер появились в зале и, подхватив гражданку под руки, быстро вывели ее за дверь. И только вечером, дома, Игорь объяснил жене, что произошло.
Оказывается, он уже несколько дней был на нервах, потому что получил от рыжеволосой записку такого содержания: «Если артистка Елена Романова сядет в машину к Костолевскому, то ей не поздоровится».
А поклонницы — они, конечно, любили Костолевского как актера, но попадались среди них и такие, которые пробовали на нем свои чары.
И Елена понимала, что стоит только допустить, чтобы микроб ревности проник в кровь, как уже не будешь владеть ни собой, ни ситуацией, поэтому старалась не поддаваться на провокации.
И если видела, что на Игоря во все глаза смотрит другая женщина, тут же искала мужские глаза, которые смотрели бы на нее, Елену. Восхищенные взгляды мужчин помогали ей сохранять душевное равновесие.
Играть на сцене с Игорем было нелегко. По натуре самоед, он и другого не оставлял в покое: «Ты здесь наигрываешь». Или: «Опусти бровки, рот закрой». И дома критика продолжалась.
Он был лидер в семье, в своей опеке временами доходил до занудства, ограничивая не только личную, но и творческую свободу Елены. Он не одобрял, чтобы Елена давала интервью – «Подумай, надо ли тебе это», — и она запрет не нарушала, боясь вызвать его недовольство.
А однажды он сказал, что работать с ней больше не хочет: «И тебе не надоело? Все время вместе, вместе!» А ей так хотелось, чтобы вместе. Это был вызов с его стороны, в котором ясно прозвучал намек: мол, я одного уровня, а ты другого.
— Ты что же, воображаешь, что я всю жизнь держалась за тебя только из-за ролей? – возмутилась Елена. — У тебя без меня все равно ничего не получится, — сказал Игорь. И тогда она его вызов приняла.
Первые полгода после разрыва с мужем Елена прорыдала.
Алеша, уже девятнадцатилетний студент, видя , как она страдает, брал ее временами на руки и носил по комнате:
«Мамочка, я тебя не отпущу до тех пор, пока ты не станешь улыбаться». Елене было очень тяжело от осознания того, что жертва, которую она принесла на алтарь семьи, не была оценена.
«Так, значит, я ничего не значу? – разрывалось на части оскорбленное самолюбие Елены. Двадцать лет просто так из судьбы не выкинешь, и она плакала, плакала. Нужно было еще находить силы по-прежнему вместе играть на сцене родного театра.
Выходя на поклон к зрителям, они теперь не держались за руки, как прежде. А зрители уже знали, что эта красивая пара распалась и Костолевский женился на француженке.
«Леночка, — начинала вдруг причитать какая-нибудь сентиментальная дама, поднося ей розы, — как же он так мог! Вы такая красавица!»
Со швейцарским режиссером Франсуа Роше Елена и Игорь были знакомы давно: еще в начале девяностых он поставил на сцене Театра Сатиры спектакль «Виктор, или Дети у власти», где Елена и Игорь были заняты в главных ролях.
А в 1993 году Роше пригласил их обоих в спектакль «Ателье», который они играли в Женеве на двух языках: французском и английском. В очередной свой приезд в Москву два года назад Франсуа Роше, узнав, что Елена осталась одна и в отчаянии, сказал:
«Не плачь! Давай будем работать вместе. В Москве планируются Дни швейцарской культуры, можно попробовать реализовать наш проект».
Он имел в виду постановку пьесы Владимира Набокова «Событие», идея которой зародилась еще несколько лет назад, когда они втроем посетили могилу русского писателя в Веве (Монтре, Швейцария).
— Если в театре поставить этот проект проблематично, то давай принесем туда свои деньги, — сказал Роше и уехал в Швейцарию.
Елена очень смутно представляла себе, каким образом она сможет найти спонсоров для организации такого проекта, и поначалу думала, что это абсолютно нереально. Но однажды позвонила знакомая актриса и сказала: «Открой газету и почитай, что там про тебя пишут».
Елена купила газету, а там оказалось интервью одной актрисы Театра имени Маяковского, в котором та, между прочим, по поводу развода Костолевского с женой сказала: «Посмотрим, что она теперь сможет без мужа».
Слезы хлынули у Елены из глаз: «Что я им всем сделала!» Проплакавшись, Елена неожиданно для себя решила: «Сама смогу!» — и начала действовать.
Полтора года она вела сложные переговоры с представителями посольства Швейцарии по культурным связям, со множеством швейцарских и иностранных фирм, работающих в Москве. Вот где пригодился английский!
Как же теперь Лена была благодарна маме за то, что та заставляла ее учиться на курсах. Лена, бывало, ныла: «Мама, можно я брошу английский, я ведь и так устаю», на что мама отвечала непреклонным «нет».
В родном театре реализовать этот проект не удалось – Гончаров, сначала согласившись и подписав с Франсуа Роше контракт, вдруг отказался. Расторжение контракта в одностороннем порядке предусматривает выплату пострадавшей стороне неустойки.
Попасть в скандал с таким известным человеком, как Франсуа Роше, который ставит спектакли по всему миру, возглавляет театр «Каруж», самый крупный в Швейцарии, было бы для Елены ужасным, и она просто не знала, что делать…
Одна из художников их будущего проекта Виктория Севрюкова, работавшая в театре «Школа современной пьесы», рассказала об этом Иосифу Райхельгаузу, и тот пригласил Франсуа Роше в свой театр и, раздвинув рамки своих проектов, пропустил вперед этот.
И вот 20 сентября 2002 года в Дни швейцарской культуры в Москве состоялась премьера спектакля по пьесе Набокова «Событие», где в главных ролях Елена Романова, Владимир Стеклов и Валентина Талызина.
После спектакля был банкет, на котором присутствовали все спонсоры и их руководство, специально прилетевшее из Женевы на премьеру. Присутствовал и посол Швейцарии. Елена, утопая в море цветов, принимала многочисленные поздравления.
Потом она много нового для себя открыла: как это, оказывается, здорово, работать, ни под кого не подстраиваясь, не бояться говорить то, что думаешь. Теперь ей никто не сможет сказать: «Не делай этого, не снимайся у этого режиссера, не играй с этим партнером».
И еще одно открытие она сделала: люди стали относиться к ней как к самодостаточной личности. «И где бы я была, если бы не мои недоброжелатели», — уже спокойно и с улыбкой говорит Елена.
Хотя теперь, когда у нее все получилось, ей иногда кажется, что входить с мужем в конфликт так глубоко не следовало, можно было просто молча начать делать проект.
Но слишком уж беспощадно прозвучали его слова: «Я не буду с тобой работать ни-ког-да». Как же это — жить вместе и вместе не работать, как это возможно?