Не знаю, как вы, но я очень люблю актрису Елену Ксенофонтову. Причем с ее дебютного фильма «Тайга. Курс выживания». И тем более, зная лихо закрученный сюжет ее жизни.
Это сегодня она — знаменита и востребована. Но на пути к славе испытаний на долю «медноволосой красавицы» (как иногда называют Елену) выпало немало. Например, в детстве она чуть не наложила на себя руки из-за приставаний пьяного отчима.
8-летнюю девочку едва откачали… Во ВГИК она поступала, зная свой страшный диагноз — рак мозга. И приговор: «жить осталось 4 месяца». Каково ей потом было узнать, что «врачи немного ошиблись»?! В 19 лет будущая актриса чудом спаслась от сексуального рабства.
И так далее. А за перипетиями ее «кровавого развода» со вторым мужем несколько лет назад наблюдала вся страна. Такой триллер, и он же настоящий «фильм ужасов» — не дай Бог! Предлагаю небольшое интервью Елены Ксенофонтовой, взятое несколько лет назад.
СПАСИБО БАБЕ-ЯГЕ
— Елена, у каждого актера обязательно есть своя story о том, как он оказался на сцене или в кино. А как это произошло с вами?
— Начнем с того, что я вообще не должна была стать актрисой. Хотя бы потому, что родилась в провинции — за много тысяч километров от центра цивилизации, в маленьком казахском городке Хромтау, где всего две шахты. И шансов стать актрисой у меня изначально не было никаких.
— Но ведь что-то же послужило толчком? — Роль Бабы-яги! Правда, до нее был детский сад, где я играла Лис, Снегурочек, Снежных Королев. В школе были конкурсы чтецов, которые я выигрывала.
Хорошо помню, как на одном из них так неистово прочитала стихотворение Александра Межирова «Коммунисты, вперед!», что учитель истории, коммунист, даже встал по стойке смирно. Заняла первое место и, наверное, в тот момент впервые всерьез подумала, что сцена – это хорошо.
А когда сыграла Бабу-ягу в школьном спектакле «Про Федота-стрельца…» Леонида Филатова, очень многие учителя, одноклассники подходили и говорили:
«А почему бы тебе не попробовать стать профессиональной актрисой?» Не подозревая, что я сама только об этом и мечтаю. Так что, как ни крути, Баба-яга для меня знаковая роль!
— Не буду «пытать» вас о тяжелом детстве, это все известно. А как получилось, что вы чуть не оказались то ли в стриптиз-клубе, то ли публичном доме? И правда ли, что вас спас итальянский миллионер, который в вас влюбился?
— Вот представьте себе: я – молоденькая девочка, искренняя комсомолка, ничего не знающая об окружающем мире и его подводных камнях. Свято верящая в то, что тебе говорят. Мне было-то всего 19! Я еще не была даже студенткой.
И вдруг получаю заманчивое предложение заработать денег танцами. Дескать, «поедете в Югославию, потом в Италию»… А у меня были шикарные танцевальные номера. Я хорошо двигалась, была молода и… глупа, наверное.
Иначе не поверила бы этим сказкам. Ну это такая история, похожая на многие. Едешь танцевать русские народные танцы, а потом тебе делают непристойное предложение.
— Кто? — Как оказалось, бандиты. Они мне прямо сказали: «Если откажешься, заведем тебя за угол, грохнем, и никто даже искать не станет!» Но я уперлась: «Я этого делать не буду. Не буду и все!» И может, действительно завели бы за угол и…
Но тут-то и выяснилось, что, оказывается, некий итальянец действительно в меня влюбился. Когда он проявился, бандиты от меня отстали.
Помню нашу встречу. Сижу и думаю: сейчас придет какой-нибудь дядька непонятный. А зашел просто фантастической внешности красивый мачо.
— И? — Нет, романа не получилось, потому что сердцу не прикажешь. Мы немного пообщались. Не произвел он на меня такого впечатления, чтобы ах.
Хотя сейчас вспоминаю и даже однажды нашла его фотографию и вновь поразилась: хорош! (Смеется.) Просто Голливуд! Но… Ну вот я такая! Но благодаря его вниманию, я избежала печальной участи. И меня отправили домой.
«ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ ЕСТЬ»
— Изучая вашу биографию, обратил внимание на такую фразу из вашего дневника: «Год 1994-й. День зачисления в театральный. Меня чуть не сбила машина. Тогда я поняла, что все будет хорошо».
— Вот видите, интуиция меня не подвела. — Правда, что, будучи студенткой, вы пытались разбогатеть с помощью лотерейных билетов?
— Боже, разбогатеть?! Да я об этом и не думала. Мне просто хотелось есть! Был очень трудный период в моей жизни, а я не создана для спартанских условий, для нищеты, равно как и для «золотой клетки».
А ситуации были разные – и падения бытовые были разного уровня. Вплоть до дна! Но сидеть сложа руки и прозябать я не хотела. Поэтому очень много работала по ночам – писала какие-то рефераты, вышивала театральные костюмы блестками.
Но денег все равно не хватало катастрофически. Потому что комнату я снимала в центре Москвы, стоила она дорого. Жить старалась полной жизнью. И да, с каждой зарплаты я приходила в сберкассу и покупала один лотерейный билет.
— Что-нибудь выиграли? — Ни разу. (Смеется.) А потом в какой-то момент вдруг поймала себя на мысли, что уже давно не хожу в сберкассу. Тогда подумала: значит, жизнь идет в правильном направлении.
— После окончания ВГИКа вы получили приглашения сразу из шести (!) театров, включая МХАТ, а выбрали «Школу современной пьесы». Почему?
— Дело в том, что к тому времени этот театр стал для меня настоящим моим домом. Я — домашнее существо, очень привязываюсь к людям, к обстановке.
Я тогда была настолько предана «Школе современной пьесы», своему мастеру Иосифу Леонидовичу Райхельгаузу, что мне казалось, что предать их — преступление.
А какие актеры меня там окружали! Вы только представьте: я, только-только окончив институт, играла Нину Заречную в «Чайке», а моими партнерами были Татьяна Васильева, Михаил Глузский, Владимир Стеклов,
Еще Евгений Дворжецкий, Георгий Мартиросян, Людмила Полякова, Альберт Филозов, Лев Дуров. О чем можно было еще мечтать?!
В РОЛИ СПИВШЕЙСЯ КАТЮХИ
— Вы как-то признались, что кайфуете, когда судьба испытывает вас «на слабо». Интересно, сегодня какое у вас испытание?
— Например, Бог даст, в ближайшее время начну репетировать спектакль, где буду играть спившуюся, почти опустившуюся проводницу поезда. Страстно влюбленную в своего мужа, который никогда ее не любил и всю жизнь жил с ее подругой.
Представляете, с каким жизненным багажом человек?! Там сломанная вся природа женская плюс еще алкоголь, ярко выраженный недостаток интеллекта и все это на фоне попыток быть романтичной до невозможности.
Мне это безумно интересно! Берет меня судьба «на слабо»? Конечно, берет. И я с удовольствием этот вызов принимаю. Кстати, для этой роли я должна выучиться играть на аккордеоне, поэтому сейчас активно беру уроки.
— Зато потом в подземном переходе можно будет «подрабатывать». Не дай Бог, конечно. — Согласна – всегда можно будет подработать! (Хохочет.)
— Вам не кажется, что новый век изменил актерские ориентиры? Раньше мечтали сыграть Леди Макбет, Анну Каренину, Джульетту. А сегодня Елена Ксенофонтова в предвкушении роли спившейся, ползущей вдоль забора проводницы…
— Ну почему? Я с удовольствием играла заветные роли, например, Мону в одноименном спектакле режиссера Евгения Гинзбурга по пьесе Себастиана «Безымянная звезда».
А в этом году, если Богу будет угодно, буду репетировать Елизавету Английскую в спектакле «Виват, королева. Виват!» и параллельно играть «спившуюся Катюху» (Смеется.) Которой, кстати, 65 лет!
— Так почему, по-вашему, актрисы с хорошими внешними данными с удовольствием играют женщин «трудной судьбы», наркоманок, разных страшилищ?
— Просто клише, какое-то клеймо, или как говорят, «типаж», к тебе приклеивается очень быстро. Раз хорошо выглядишь, значит, ты – героиня. А значит и соответственный репертуар. А скучновато, знаете ли, и тесновато. Хочется разнообразия.
Еще студенткой я поняла, что во мне много чего намешано. А раз так, надо, чтобы это увидели другие. Потому что если практики нет, если ты постоянно как-нибудь не расшатываешь свою внутреннюю систему, то собственно все это засыпает, а потом и умирает в тебе.
Слава Богу, что мне повезло с театральным вузом и педагогами, которые мне позволяли играть все, что хочу. Поэтому я наглым образом играла не только, скажем, Маргариту, но и Дульсинею Володинскую.
Если была возможность прочитать «Монолог самогонщицы» Юза Алешковского, я это с удовольствием делала, смывая с себя всю косметику и вполне соответствуя образу даже внешне. Вы спросили почему?
Да потому что, какая же ты артистка, если тебе не хочется выйти за собственные рамки, причем, не тобой определенные. А я в этом смысле «жадный» до себя человек. Отчасти я в этом преуспела, отчасти до сих пор нет. Но я – в пути, и все еще впереди!
ФАНАТКА ПРОФЕССИИ
— Какие из своих ролей в кино вы выделяете особо и почему? — Знаете, мне не стыдно за мои роли. Но стыдно за некоторые мои проекты в целом, потому что я все равно несу ответственность за готовый продукт.
А если говорить о любимых, то, конечно, это «Женщина, не склонная к авантюрам», «Красная капелла», «Курсанты»… Какие-то картины были мясорубкой для моего организма, душителями для моего сердца.
Какие-то казались просто подарком судьбы, особенно те, в которых случались встречи с хорошими партнерами.
— В выборе ролей часто ошибались? — В ролях – нет. Я ошибалась в режиссере, в подходе киногруппы или организаторов к процессу. Это же всегда игра втемную. Я точно знаю, на что иду и что могу. Просто, когда бьюсь, бьюсь, а потом мне говорят: «Да что ты переживаешь!
Снимем мы этот сериальчик». Так вот в «сериальчиках» я не снимаюсь. Мне не важно, сколько серий, какие амбиции у режиссера, я иду и играю как будто это моя самая главная роль в жизни. Я не могу за 5 копеек играть на 5 копеек, за рубль – на рубль.
Потому что всегда помню, что зритель скажет: «Ксенофонтова либо хороша, либо плоха». И никому не интересно, сколько я за это получила, как себя в этот момент чувствовала, какие у меня были отношения с партнером. Это главное, что меня ведет.
— У вас есть четкие критерии: это буду играть, это – никогда? — Не люблю пошлости, плоскости. У меня есть свое понимание глупого, бездарного сценария, проекта, где я ни за какие деньги работать не буду.
Меня интересует и сценарий, и режиссер, и предлагаемые для каждой конкретной истории партнеры. Могу сказать, что отказываться приходится очень часто. По разным причинам, не только по этим.
— В сериале «Сердцеедки» вы сыграли прожженную аферистку и авантюристку. Параллельно снимались в фильме «Женщина, не склонная к авантюрам». А в реальной жизни вы женщина авантюрная?
— Что касается моей личной жизни, то я, конечно, люблю стабильность, очень боюсь любых сбоев или неожиданных ситуаций. А вот в профессии иду на любые авантюры.
Могу полностью имидж сменить, перекраситься в кардинально противоположный цвет, наголо побриться. Причем, легко! Что, кстати, уже делала.
Бывали случаи, когда выходила на сцену с температурой 40 градусов. Однажды в первом акте получила серьезную рану, в антракте ее зашили, и я доиграла спектакль.
Я вообще слыву такой фанатушечкой, потому что, не побоюсь громких слов, для меня моя профессия – это что-то священное.
— Теперь понятно, почему на восьмом месяце беременности… — (Перебивает.) Не на восьмом, а на девятом, за две недели до родов я снималась в проекте «Небо и земля». Это было в Минске, мороз — минус 23. Фильм о войне, где все было по полной программе: перестрелки, бомбежки…
А поскольку я никогда не ныла, многие периодически забывали, что я беременна на самом деле и что живот у меня не бутафорский. Помню, Володя Вдовиченков швырнул меня на лед довольно ощутимо. Потом, правда, вспомнил.
Ох, ах!!! Слава богу, все обошлось. Хотя, естественно, это неправильно – надо было и себя, и ребенка поберечь, потому что мы все под Богом ходим. Но тогда у меня была абсолютная убежденность, что ничего плохого не произойдет, что мои ангелы меня берегут.
— Но вы же рисковали. — Ох! Давайте простим мне мое безрассудное материнство! Слава Богу, через две недели я родила замечательного сына.
«БОЮСЬ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ»
— В быту Елена Ксенофонтова человек какой? — Ой, разный. И иногда для самой себя совершенно неожиданный. Я не делаю глупости, но иногда сама даже удивляюсь своим поступкам.
— Если выделить главную черту. — Я очень честный человек. Причем иногда в ущерб и себе, и ситуации, и окружению. А все остальное? Знаете, я – женщина со всеми плюсами и минусами. Могу быть белой, пушистой, снисходительной и терпимой.
Могу быть довольно агрессивной, требовательной. Могу, как и многие, рыдать взахлеб над какими-то сериалами — мне мало надо. В то же время могу не простить людям расхлябанности, непрофессионализма.
Еще свято верю в семью только в семье и не верю в семью в коллективе. Считаю, что людей может объединять только дело и вера в результат этого дела. Даже в кругу друзей я не слыву такой сказочной героиней. Я, скорее, вещь в себе. Но при этом, мне кажется, умею дружить.
— Способны на «легкое сумасшествие» – например, купить билет на самолет и улететь на край света?
— Если мое «сумасшествие» никаким образом не вредит моей работе и людям вокруг меня, почему бы нет?!
А вообще, у меня есть «порт приписки», в том смысле, что я — мама двоих детей, и вот они мне все-таки не позволят взять и как-то вдруг неадекватно себя повести.
А раньше? Ну-у… Всякое бывало. Но это нормально. Разные сумасшествия — это вообще привилегия молодости. Но рассказывать подробности не буду, можно? (Смеется.)
— Знаю, что ваша личная жизнь – закрытая тема для журналистов, но там всегда что-то бурное происходит. В чисто бытовом понятии счастье лично для вас — это что?
— Сегодня в моей жизни абсолютная гармония, я не чувствую себя одинокой, нелюбимой. Мне сейчас хорошо. Мой дом – полная чаша. А вообще, главные составляющие моего личного счастья — мои дети и моя профессия.
Мне хочется, чтобы дети меня радовали. Хочется много играть, но только то, что интересно, и чтобы это кому-то было нужно. Я привыкла быть в движении. Очень боюсь останавливаться.